LXF135:Патенты
|
|
|
- Программные патенты
Содержание |
Патенты на ПО: Надо ли их бояться?
- Патенты – неизменно горячая тема в Linux-сообществе, но, как показывает практика, далеко не всякий знает, как обстоят дела с ними на самом деле. Павел Протасов исправит этот недостаток.
Авторское право защищает форму произведения, поэтому программисту «обойти» его довольно легко, просто самостоятельно написав тот код, который реализует нужные функции. А вот патентная защита распространяется на содержание изобретения: патент защищает те процессы и методы, которые в нем описаны, независимо от формы.
Поэтому тема «софтверных патентов» весьма важна для сообщества разработчиков открытого ПО. Последняя версия GNU GPL посвящает им целый раздел.
Можно ли патентовать?
Зачастую патенты путают с ноу-хау, считая, будто их основная задача – скрывать от окружающих сущность изобретения. Это в корне неверно: предназначение заявки на патент – как раз описание изобретения: автор должен в явной форме отграничить свою «интеллектуальную собственность» от чужой.
Правда, иногда описания патентуемого настолько запутаны, что с трудом можно понять, о чем идет речь. Как вам, к примеру, описание предмета, который «содержит по крайней мере в одном из поперечных сечений линию границы наружной и внутренней сторон и отличается тем, что по крайней мере на границе наружной и/или внутренней стороны часть длины линии границы сечения выполнена в виде фрагмента или комбинации фрагментов косого конического сечения прямого кругового конуса»? Пока вы читаете эту статью, можете попытаться догадаться, что же это описано, а разгадку я, как и положено, дам в самом конце…
Патентование программ актуально прежде всего для США. Правда, недавно там случился прецедент, с которым многие связывали возможность существенного ограничения такого патентования. Речь идет о так называемом «деле Билски» («Bilski vs Kappos»).
Суть дела заключалась в следующем. Некто Бернард Билски попытался запатентовать метод страхования рисков при торговле на бирже. Это не программа, однако при патентовании таких абстракций возникают похожие проблемы.
Сначала Билски получил отказ от патентного ведомства, со ссылкой на то, что его «изобретение» представляет собой непатентуемую «абстрактную идею». Затем отказ на этих же основаниях повторил суд, а вот когда Билски стал обжаловать и это решение, произошло самое интересное. Апелляционный суд вновь отказал ему, но уже с другой формулировкой: по его мнению, длятого, чтобы быть запатентованным, процесс должен быть связанным с определенным материальным устройством, либо преобразовывать в другое состояние какие-нибудь предметы или материалы.
Это решение сторонниками свободного ПО было встречено радостно: оно налагало ограничения на патентование не только бизнес-методов, подобных «страхованию рисков», но и «чистого» программного обеспечения, не связанного с каким-либо устройством. Радость их усилилась после того, как настойчивый Билски, продолжая обжаловать решение, потерпел неудачу в Верховном суде: как мы помним, право в Соединенных Штатах Америки прецедентное, и это решение становилось обязательным для судов нижестоящих.
Но вот оно было опубликовано – и радость сменилась разочарованием: Верховный суд не повторил выводов апелляционного суда об «устройстве или преобразовании», а фактически вернулся к позиции патентного ведомства и суда первой инстанции, назвав страхование Билски «абстрактной идеей». Решающего слова в деле об ограничении «софтверных патентов» сказано все-таки не было…
Если мы посмотрим на отечественное законодательство, то увидим, что в нем есть прямой запрет на патентование ПО, в статье 1350 четвертой части Гражданского кодекса. Однако она говорит о патентовании изобретений, а кроме них, патент можно получить еще на полезную модель и промышленный образец.
Промышленный образец – это «художественно-конструкторское решение изделия … , определяющее его внешний вид». В этом качестве можно запатентовать, к примеру, интерфейс программы. А под «полезной моделью» закон понимает «техническое решение, относящееся к устройству» – так может быть запатентована прошивка какого-нибудь устройства. (Далее «запатентованный объект» для простоты я буду называть «изобретением», понимая под этим словом также и промышленный образец с полезной моделью).
Если мы вернемся к изобретениям, то легко увидим, как запатентовать в таком качестве и программу. Изобретение – это «техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств)». В этой формулировке прослеживаются явные параллели с «устройством или преобразованием» из «дела Билски». В США, кстати, из-за этого дела появилась формулировка «machine or transformation», которую используют для обозначения соответствующего критерия патентоспособности.
Так вот, если «голую» программу запатентовать нельзя, то почему бы не связать ее с каким-либо «устройством» или «процессом осуществления действий»? Да без проблем…
Патентование «процесса» вызвало один из самых «громких» отечественных патентных конфликтов, с участием компании «Суперфон», занимавшейся продажей рекламы в сетях мобильной связи. Основал ее бывший работник компании «Гигафон» Олег Тетерин. Рекламные объявления показывались абоненту с помощью специально написанной программы при получении обычных текстовых сообщений. А чтобы тот ее смотрел, сотовым оператором предоставлялись за это разные мелкие бонусы.
Однако эта модель до боли напоминала способ распространения рекламы, который применял бывший работодатель Тетерина, «Гигафон». Начались взаимные обвинения в нарушении патентов, дошло до возбуждения уголовного дела, а поскольку Тетерин не являлся к следователю, ему пришлось даже посидеть под арестом. В апреле 2009 года суд признал его виновным в нарушении патентных прав и приговорил к штрафу. Позже был удовлетворен иск, поданный «Гигафоном» в арбитражном суде.
«Гигафон» получил на «метод и систему для публикации рекламных сообщений» евразийский патент № 007757, который действителен и в России. Тетерин получил два российских патента – № 2322702 и № 2346413, на «способ распространения рекламно-информационных изображений». Патенты Тетерина не были признаны недействительными, но от ответственности его это, как мы видим, не спасло…
Собственно, вот и ответ на вопрос, как запатентовать программу: косвенно, через «метод» или «способ» совершения действий, которые могут быть выполнены только программой. Любой программный продукт, который будет выполнять такие действия, нарушит патент.
А есть ли в России «патентные тролли»?
Запасливый «полезномодельщик» застолбил цифровую передачу данных через Интернет — вот и изобретай потом интернет-радио…
Историй о том, как кто-то на кого-то подал в суд из-за патента, в отечественные СМИ попадает предостаточно, однако большинство из них касается событий, происходящих за границей, чаще всего – в США. Благодаря этому в русский язык проник тамошний термин «патентный тролль»: так на Западе называют компании, скупающие патенты не для того, чтобы что-то производить, а для последующей подачи исков.
В России тоже есть такие «хронические истцы»; однако если к ним присмотреться, то становится заметным одно важное отличие. Подавляющее большинство русских патентов, которые стали предметом разбирательств, получены не на изобретения, а на так называемые «полезные модели». Из-за этого в кругах отечественных юристов такие истцы носят название «полезномодельщиков».
Отличие полезных моделей от изобретений – в процедуре патентования: при выдаче патента на изобретение проверяется, обладает ли оно так называемым «изобретательским уровнем», то есть не является ли оно очевидным при существующем на момент патентования уровне техники. Если вы читаете какую-нибудь заметку об очередном суде из-за патента, можно легко определить, о чем идет речь: у патентов на полезные модели номера пятизначные, для изобретений они семизначные.
При патентовании полезной модели такая проверка на «уровень» не проводится, и в результате патент можно получить на что угодно (нет, не подсматривайте, пожалуйста, в конец статьи). При этом ответственность за нарушение любого патента одинакова, включая уголовную. Суд не может признать патент недействительным, для этого есть специальная процедура. Это, разумеется, на руку «троллям».
Отличие наших «троллей» от западных – в том, что изобретения у последних подвергаются проверке на наличие «изобретательского уровня», и успешно ее проходят. Правда, иногда для получения патента используется умышленно запутанное описание (и все-таки: не подсматривайте).
Иногда изобретение остается идеей и не воплощается в жизнь просто из-за того, что существующие технологии не позволяют его реализовать. Время идет, технологии развиваются, идеи носятся в воздухе – в том числе и та, запатентованная. В один прекрасный день она приходит кому-то в голову, потом еще кому-то, потом ее реализуют, потом – начинают применять повсеместно…
Вот тогда-то и извлекается из-под сукна патент. То, что в нем описано, может быть известным всем, но тривиально запатентованное изобретение только сейчас, когда подается иск.
Один из показательных примеров – иск техасской компании IPAT к производителям антивирусов, включая «Касперского» (см. «Ссылки», пункт 3). Подан он был в прошлом году, за нарушение двух патентов, выданных аж в середине девяностых. За это время запатентованная методика ограничения действий, выполняемых программой, стала общепринятой, и в ответчики по иску попали все крупные производители антивирусов.
В Штатах, с давней традицией патентовать любую идею, таких патентов можно найти в количестве, достаточном для того, чтобы засудить кого угодно. В России такой традиции нет, и отечественные «тролли» для подачи исков патентуют какое-нибудь колесо как полезную модель. Поэтому все-таки будет правильнее называть их именно «полезномодельщиками».
Нужно ли патентовать?
Американский патент № 366 297 выдан на «куклу из пальцев».
Я понимаю, что для ценителей свободного ПО разговор о необходимости «софтверных патентов» – это как красная тряпка для быка, но все же попробую…
Движение по разработке СПО зародилось и наиболее интенсивно развивается в США, где программы патентуются – вот такой парадокс… Может быть, патенты не так уж страшны для разработчиков? Почему бы не допустить охрану ПО именно с их помощью?
Единственное условие – сделать программы не охраняемыми авторским правом. Если по-хорошему, то они и не должны так охраняться. По отечественному законодательству программы приравнены к «литературным произведениям», что, разумеется, есть грубое допущение. Сделано это было для того, чтобы «подогнать» ПО под охрану Бернской конвенции, которая была написана более ста лет назад.
Разумеется, ни о каких программах в ней не могло идти и речи: говорит она только об охране «литературных и художественных произведений». Но, пользуясь тем, что список таких произведений в ее тексте не исчерпывающий, российские (да и не только российские) законодатели «протащили» под ее охрану еще и ПО, чтобы не нужно было принимать для него отдельное соглашение.
Плоды этого допущения мы и пожинаем: вдобавок к охране авторским правом предприимчивые люди де-факто распространили на программы еще и патентную охрану. Парадокс в том, что эта охрана лучше подходит для ПО, чем копирайт, который очень плохо сочетается с теми объективными законами, которым подчиняется разработка программного обеспечения. Ведь программа – это не литературное и не художественное произведение. Программирование – это не творчество, это работа такая…
Авторские права возникают в силу создания произведения; никаких формальностей для этого выполнять не надо. Для получения патента нужно подать заявку, заплатить за нее и подождать некоторое время. Все это и проверка изобретений на на личие «изобретательского уровня» позволяет отсеять совсем уж ненужный шлак, а вот копирайтом он охраняется все равно.
Патент, будучи выданным, действует только на определенной территории, а копирайт – практически всемирно, за исключением отдельных стран-маргиналов, не присоединившихся к соответствующим международным договорам.
Авторским правом охраняются не только произведения целиком, но и их части, которые могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда. Если в случае с обычными произведениями такая охрана чаще всего предоставляется персонажам, то в случае с программой отдельно использована в другом ПО может быть чуть ли не любая функция или библиотека. Это – потенциальный источник проблем при конфликте с автором, который, передав заказчику права на программу целиком, может предъявить претензии уже по поводу каждой «самостоятельной» ее части, творческий характер которой будет презюмироваться, пока не доказано обратное.
- Метамодернизм в позднем творчестве В.Г. Сорокина
- ЛитРПГ - последняя отрыжка постмодерна
- "Ричард III и семиотика"
- 3D-визуализация обложки Ridero создаем обложку книги при работе над самиздатом.
- Архитектура метамодерна - говоря о современном искусстве, невозможно не поговорить об архитектуре. В данной статье будет отмечено несколько интересных принципов, характерных для построек "новой волны", столь притягательных и скандальных.
- Литература
- Метамодерн
- Рокер-Прометей против изначального зла в «Песне про советскую милицию» Вени Дркина, Автор: Нина Ищенко, к.ф.н, член Союза Писателей ЛНР - перепубликация из журнала "Топос".
- Как избавиться от комаров? Лучшие типы ловушек.
- Что делать если роблокс вылетает на windows
- Что делать, если ребенок смотрит порно?
- Почему собака прыгает на людей при встрече?
- Какое масло лить в Задний дифференциал (мост) Visco diff 38434AA050
- О чем может рассказать хвост вашей кошки?
- Верветки
- Отчетность бюджетных учреждений при закупках по Закону № 223-ФЗ
- Срок исковой давности как правильно рассчитать
- Дмитрий Патрушев минсельхоз будет ли преемником Путина
- Кто такой Владислав Поздняков? Что такое "Мужское Государство" и почему его признали экстремистским в России?
- Как правильно выбрать машинное масло в Димитровграде?
- Как стать богатым и знаменитым в России?
- Почему фильм "Пипец" (Kick-Ass) стал популярен по всему миру?
- Как стать мудрецом?
- Как правильно установить FreeBSD
- Как стать таким как Путин?
- Где лучше жить - в Димитровграде или в Ульяновске?
- Почему город Димитровград так называется?
- Что такое метамодерн?
- ВАЖНО! Временное ограничение движения автотранспортных средств в Димитровграде
- Тарифы на электроэнергию для майнеров предложено повысить
Еще один потенциальный источник претензий – так называемое «право на неприкосновенность произведения». Впервые в отечественном законодательстве оно появилось еще при СССР – правда, куда-то исчезло из закона «Об авторском праве…», но в ГК его вернули. На практике «нарушение неприкосновенности» отличается от переработки тем, что при переработке создается «новое произведение». Чем оно отличается от «не нового» – этот вопрос решается в каждом случае индивидуально, при изучении того, что получилось в результате изменений.
«Право на неприкосновенность» закон относит к «личным неимущественным» правам, которые являются неотчуждаемыми: передать их кому-либо невозможно. В результате программист, передав права на ПО заказчику вместе с правом на переработку, все равно сохраняет возможность препятствовать изменениям кода, объявляя их «нарушением неприкосновенности», а не «переработкой».
Патентное право предусматривает так называемую «принудительную лицензию»: если обладатель патента недостаточно использует свое изобретение, то его можно по суду заставить заключить договор о предоставлении прав на такое использование. С литературным произведением это, разумеется, не пройдет, хотя во времена советского «копилефта» такая возможность была.
Ну и, наконец, патентная охрана длится значительно меньший срок, чем охрана авторским правом: не семьдесят лет со дня смерти автора, а всего лишь двадцать лет со дня подачи заявки на патент. Это для изобретений; а для полезных моделей и промобразцов – и того меньше, десять и пятнадцать лет. Для патентов на ПО даже этот срок слишком велик, можно сделать лет пять…
Более того: распространено мнение о том, что российское законодательство не знает такого понятия, как «публичная лицензия», по которой автор произведения может разрешить его использовать не кому-то конкретно, а сразу всем окружающим. А ведь это не так: в статье 1368 Гражданского кодекса есть нечто подобное.
Статья предусматривает так называемую «открытую лицензию» на патент. Патентообладатель может подать в патентное ведомство заявление о том, что он обязуется предоставить право использовать свой патент любому желающему. Взамен он получает бонус в виде двукратного уменьшения пошлины за поддержание патента. Условия такой лицензии публикуются, и патентообладатель обязан заключить на этих условиях договор, если желающий использовать изобретение найдется.
Фактически «открытую лицензию» описывает и одиннадцатый, «патентный» раздел третьей версии GNU GPL: патентообладатель обязан передать права на использование изобретения всем получателям использующего его кода.
Фактически, один из основных принципов разработки свободного ПО, сложившихся стихийно, повторяет принцип из патентного права. При таких условиях борьба СПО-сообщества с «софтверными патентами» выглядит недостаточно радикальной. Бороться надо не против них, а за то, чтобы программы не охранялись авторским правом. Жаль только, что такая борьба никаких шансов на успех не имеет…
Да, и, наконец, долгожданная разгадка: приведенное описание – цитата из отечественного патента № 2145006. Описана в нем обыкновенная гайка…
Когда патент нельзя нарушить
Если вы пользуетесь зарубежными дистрибутивами Linux, то вам хорошо знакома стадия «установки кодеков», которой они должны подвергаться сразу после инсталляции. К примеру, сторонники Ubuntu, которые вообще не привыкли к лишним движениям, за что слывут «виндузятниками от линукса», придумали для этих целей специальный пакет ubuntu-restricted-extras. Его установка «тащит» за собой кучу других пакетов, после чего наконец-то становится можно проигрывать MP3‑файлы, смотреть кино в формате Windows Media, DVD, Flash и много всего другого...
Патент, как уже было сказано в статье, действует только на определенной территории: американский – исключительно в США, российский – в России. Существует процедура получения международного патента, который действителен в нескольких странах. А поскольку в США наиболее развито не только дистрибутивостроение, но и патентование программ и алгоритмов, то из-за американских заморочек страдать приходится пользователям со всего мира. Раз разработчики не имеют права распространять запатентованные программы, их приходится скачивать отдельно, с серверов, расположенных вне американской юрисдикции. Или пользоваться модификациями дистрибутивов, сделанными в странах, в которых соответствующие алгоритмы не охраняются.
Самое главное я по традиции скажу в конце: дело в том, что наше законодательство (да и не только наше) разрешает использование запатентованного изобретения для удовлетворения личных, семейных, домашних, а также иных потребностей, не связанных с извлечением прибыли. Так что использовать «для дома, для семьи» можно все что угодно и не бояться: патент вы этим нарушить не можете. Патенты часто называют «промышленной собственностью»; так вот, она на то и промышленная, чтобы (не) применяться в промышленных масштабах.
Помимо этого, предусмотрен еще целый ряд подобных исключений. Например, можно использовать изобретение при чрезвычайной ситуации; однако потом необходимо сообщить об этом патентообладателю и выплатить ему соразмерную компенсацию. Аптеки могут использовать изобретение для разового изготовления лекарственных средств по рецептам. Кроме того, оно может быть использовано при научных исследованиях и экспериментах.
Ссылки
- Страница «дела Билски» на сайте сайта FSF «End Software Patents»: http://en.swpat.org/wiki/Bilski_v._Kappos_(2010,_USA)
- Страница с документами по арбитражному делу «Суперфона»: http://kad.arbitr.ru/?id=2C24F67A-8BBE-4746-B18A-A98A979D0050
- Patent-troll sues entire security industry over behavior-based tech // http://www.thetechherald.com/article.php/200902/2748/Patent-troll-sues-entire-security-industry-over-behavior-based-tech