LXF105:Microsoft против FOSS
|
|
|
Содержание |
Битва за ваш компьютер
- Linux против Vista и Windows – нечестная схватка. Ричард Хиллсли анализирует пропагандистские приемы, с помощью которых Microsoft сохраняет свое доминирующее положение на рынке.
По понятным причинам идея свободного ПО имеет мало общего с тем, как видит мир Microsoft. Еще 3 февраля 1976 года Билл Гейтс горевал, что едва сводит концы с концами, и заявлял: «Как, должно быть, знают любители, большинство из вас крадет программы. За оборудование нужно платить, но программами делятся. Кто заплатит людям, которые над ними работали? Кто может позволить себе профессионально работать просто так?» – вопрошал он.
В последующие годы из компании с нулевой, по словам Гейтса, прибылью Microsoft превратилась в самую богатую корпорацию в мире. Свободное ПО и программы с открытым исходным кодом не представляли угрозы ее доминированию на компьютерном рынке до конца девяностых, когда лопнул мыльный пузырь «доткомов» и в преуспевающих компаниях, включая Amazon, Yahoo и Google, Linux и Apache начали вытеснять Unix и Windows NT. К 1998 году, за год или два того, как Linux совершил прорыв в промышленности, Microsoft получила оценку возможностей свободного ПО от одного из своих инженеров, Винода Валлоппиллила [Vinod Valloppillil], который восхвалял «способность [свободного ПО] формировать и использовать коллективный разум тысяч людей через Интернет» и заключал, что качество такого ПО является настолько высоким, что оно может представлять собой «прямую угрозу доходности в краткосрочной перспективе и положению Microsoft в целом».
Чтобы противостоять развитию открытого ПО, Microsoft разработала три стратегии, которые мы здесь исследуем: задушить сообщества разработчиков, приобретая и расширяя открытые языки; расколоть Linux-сообщество, заключая партнерские соглашения с отдельными поставщиками Linux, и посеять панику вокруг интеллектуальной собственности в мире IT.
Тактика 1: Приобретай и расширяй
Отчет Валлоппиллила всплыл в 1998 году, когда был опубликован как часть «Документов Хеллоуина» (несколько внутренних документов Microsoft, которые каким-то образом стали достоянием общественности, с комментариями сторонника свободного ПО Эрика Реймонда [Eric S Raymond]). В отчете также рассматривались способы, которые Microsoft могла бы использовать для противостояния угрозе Linux. «OSS [программы с открытым исходным кодом] могут обосноваться во многих серверных приложениях благодаря популярности удобных и простых протоколов, – писал Валлоппиллил. – Расширив их и разработав новые, мы [Microsoft] сможем препятствовать появлению данных проектов на рынке».
Открытые стандарты – это основа сетевых вычислений, и они жизненно необходимы для взаимодействия. Постоянное изменение протоколов и форматов данных – эффективный способ создать барьеры, сдержать конкуренцию и создать защитную оболочку для производителя, но этот путь не всегда был успешным. IBM и Digital Equipment Corporation (DEC) пришлось несладко, когда их проприетарные протоколы были заменены открытыми аналогами, что помешало продвижению некогда широко известной ОС DEC VAX/VMS, которая определенно проигрывала Unix.
Эффект домино
Господство Microsoft на офисном рынке произросло из ее монополии на рынке операционных систем для ПК, а ее монополия на рынке браузеров – из доминирования на рынке бытовых компьютеров. Как отметил ведущий разработчик команды Samba Джереми Эллисон [Jeremy Allison] в LXF99, Microsoft часто использовала свое доминирование на одном рынке как трамплин для прыжка в другой, и господство на рынке протоколов имеет большое значение для сохранения ее положения.
«В те дни, когда Novell NetWare доминировала в мире файловых серверов, Microsoft безукоризненно поддерживала стандарты. Она публиковала спецификации собственных протоколов (позже названных Server Message Block или SMB) и поддерживала их реализацию на других платформах». Но как только Windows NT обошла NetWare, как говорит Эллисон, «их положение изменилось, и поток информации остановился. Последовали проприетарные изменения в основных протоколах, таких как протокол аутентификации Kerberos, и эти изменения позиционировались как коммерческая тайна, патентовались, если это было возможно, и если и выпускались, то только под подписку о неразглашении».
Отношение Microsoft к стандартам противоречивое, больше из-за ее доминирования на офисном рынке, чем по какой-либо другой причине. Компания определила для своего ПО стандарты де-факто, взяв и расширив опубликованные протоколы, чтобы сделать их более удобными, а также скрыть детали реализации, и конкуренты были вынуждены следовать этим стандартам по мере возможности. Монополия не одобряет инноваций и способности к взаимодействию. Протоколы и форматы данных были расширены: иногда это было преднамеренной уловкой, иногда было нужно удовлетворить возникшие потребности без оглядки на конкуренцию. Более тревожная тенденция, связанная не только с Microsoft – это обременение протоколов и форматов данных патентами на ПО и бизнес-методики, которые слишком легко раздавались Бюро Патентов США. В 2003 году Европейская комиссия установила, что Microsoft намеренно ограничила доступ к API и протоколам с целью сохранения своей монополии. Microsoft возразила, что протоколы представляют собой «коммерческую тайну». К счастью, Еврокомиссия понимала: интероперабельность – простая идея о том, что компьютерные системы должны выдавать данные в известных форматах, которые позволяют одному компьютеру общаться с другим – была основой вычислительной техники с начала электронной эры. Стандарты дают нам средства общения друг с другом в гетерогенной среде, какими бы приложениями, операционными системами и языками мы ни пользовались. Внутри ЕС Microsoft будет вынуждена считаться с конкуренцией, по крайней мере, с ПО для групповой работы.
Голосуй кошельком
Но стандарты идут дальше, сдвигая пески, и дискуссия переместилась в Международную организацию по стандартизации и в политический процесс вокруг принятия OOXML как стандарта, противоположного ранее принятому формату ODF. Эти разработки продолжают перекликаться с советом Валоппиллила «расширив эти протоколы и разработав новые, мы можем затруднить вход проектов OSS на рынок». Однако такая тактика направлена против интересов людей с настоящей властью – потребителей. Одна из причин успеха Linux в том, что он освобождает пользователя от привязки к производителю. Как показали действия ЕС, процесс свержения стандартов может привести к обратным результатам.
Тактика 2: Разделяй и властвуй
Одним из результатов принятия (и возможного изменения) открытых языков и протоколов компанией Microsoft стало акцентирование внимания на «водоразделе» между сообществами разработчиков и пользователей «открытого» и «свободного ПО», представленных соответственно Open Source Initiative (OSI) и Free Software Foundation (FSF).
OSI была создана в 1998 году для обеспечения более свободного режима лицензирования и использования термина «ПО с открытым исходным кодом» вместо термина «свободное ПО». Основная публичная роль OSI, которую сейчас возглавляет Майкл Тимен [Michael Tiemann] из Red Hat – решение вопросов об утверждении открытых лицензий. К сожалению, это привело к увеличению их числа, при этом многие лицензии противоречат друг другу, несовместимы между собой и служат мелким целям вместо того, чтобы удовлетворять интересам компаний-участников. Также возросло число фирм, которые позиционируют себя как разработчики ПО с открытым исходным кодом, при этом некоторые из них очень далеки от целей FSF или OSI.
К 2001 году Microsoft поняла, что не только Linux, но и открытая модель разработки вообще «пришла, чтобы остаться». Ответ компании на эту угрозу ее доминированию изменился. По определению Стива Балмера [Steve Ballmer], исполнительного директора Microsoft, нет фирмы с названием Linux. В обычных терминах это означает, что с Linux трудно конкурировать. Но внутри Linux-сообщества есть разногласия, которые побуждают различные организации создавать различные дистрибутивы, и разногласия есть даже внутри разных команд разработчиков. В то же время, Linux не принадлежит никому, и есть выгода в создании паники вокруг прав на идеи. Когда SCO впервые предъявила свои права на код Linux, Microsoft сразу приобрела «лицензию Unix», которая оказала поддержку, доверие и экономическое содействие притязаниям SCO. Кто знает, какой эффект оказало фиаско SCO на распространение Linux?
Каждая технология ‘shared source’, которую спонсировала Microsoft, заблокирована в своей проприетарной версии пользовательского окружения. Это неминуемо снижает ее привлекательность для разработчиков открытого ПО. Тем не менее, компания проявляет авантюрные стремления к новым языкам программирования, и вполне прагматические – к сообществам разработчиков, надеясь, что такие шаги, как создание собственных открытых лицензий и представление их в OSI создадут фирме ореол респектабельности в глазах программистов, которые перенесут свой опыт на Windows и платформу .NET.
Несмотря на заметные возражения со стороны Linux-сообщества, лицензии Microsoft ‘shared source’ были приняты как часть канона OSI, на данный момент состоящего из 68 различных соглашений, и сейчас Microsoft является одобренным OSI производителем открытого ПО. Посмотрим, к чему это приведет, но модель ведения бизнеса Microsoft вряд ли изменится в ближайшем будущем.
Тактика 3: Паника вокруг интеллектуальной собственности
Более продолжительными были атаки на Linux со стороны SCO, Alexis de Toqueville Institution, Microsoft и других компаний, которые касались вопросов оригинальности, аутентичности, авторства, подлинности и происхождения ПО. За последние два года Стив Балмер несколько раз заявлял, что Linux использует интеллектуальную собственность Microsoft и нарушает некоторые ее патенты.
Исторически, Microsoft особо не возилась с патентами. Еще в 1991 году Билл Гейтс написал в служебной записке: «Если бы люди поняли, как получать патенты тогда, когда большинство сегодняшних идей были придуманы, индустрия уже остановилась бы». В обнародованном документе «Вызовы и стратегии» Гейтс обрисовал решение проблемы: «Патентовать столько, сколько можно. Новая фирма, у которой нет своих патентов, будет вынуждена платить столько, сколько захотят получить гиганты. Цена может быть высокой: упрочившиеся компании желают устранить будущих конкурентов». К 2004 году Microsoft увеличивала число патентов на 3000 в год.
В феврале 2007 года Microsoft заплатила $1,52 миллиарда долларов по решению суда за нарушение патента на технологию сжатия звука MP3, полученную Bell Laboratories и находящуюся в собственности Alcatel-Lucent. MP3 был признан стандартом ISO в 1993 году, но использует патентованные технологии, принадлежащие ряду компаний, некоторые из которых неплохо зарабатывали на относительном успехе формата. Паника вокруг патентов – это обоюдоострый меч. Патентные претензии Microsoft к Linux часто необоснованны и весьма спорны, но когда о них много говорят, они становятся общеупотребительными. В том случае, если у Microsoft будут действительные патенты, которые будут нарушаться Linux, и она будет уверена, что ее ПО не нарушает патентов операционных систем компаний HP, IBM, Sun Microsystems и SGI, то у нее есть три способа воспользоваться патентными претензиями, чтобы препятствовать развитию свободного ПО: она может предъявлять иски потребителям, разработчикам или распространителям ПО. В каждом случае возможны серьезные проблемы.
Патентно-ясный
Microsoft не будет предъявлять иски за использование Linux своим пользователям – это равносильно самоубийству. Иски к отдельным разработчикам вызвали бы возмущение программистов по всему миру, а иски против распространителей ПО стали бы началом бесконечной войны против остальной части компьютерной индустрии, которая привела бы к неизвестным осложнениям и последствиям для самой Microsoft. Такие угрозы не обязательно принимаются в полную силу, но страх того, что с Linux не все чисто, может просто делать свое дело, хотя этот спор может быть подорван поставщиками Linux, среди которых IBM, HP и другие компании.
Больше беспокоит то, что «патентные тролли» – фирмы, которые существуют только для того, чтобы эксплуатировать патенты и которым нечего терять от встречных исков, могут вызвать проблемы путем приобретения и эксплуатации важных патентов. Для защиты от этой угрозы, патенты на ПО и бизнес-методики следует оппонировать при каждой возможности, хотя Линус Торвальдс [Linus Torvalds] оставил определенно другую заметку в списке рассылки ядра Linux в 2002 году: «Я из принципа не ищу никаких патентов, – писал он, потому что (а) это огромная трата времени и (б) я не хочу знать. Дело в том, что людям технического склада лучше не видеть патенты. Если вы не знаете, что они покрывают и где они, то не сможете сознательно нарушить их. И, если кто-то подаст против вас иск, вы измените алгоритм». Проблема в том, что Microsoft есть, что терять. В отличие от IBM или Sun Microsystems, основной бизнес Microsoft – это коробочное ПО. Компания основана на модели, которой непосредственно угрожает появление Linux и свободного ПО, и ей некуда деваться. Монополия Microsoft на рынке офисного и домашнего ПО все еще остается, но переживает явный спад за последние несколько лет, и появление большого количества альтернативных технологий влечет за собой серьезные вызовы в среднесрочной и долгосрочной перспективах.
Недавно Стив Балмер объяснил различие в подходах Microsoft и компании типа Red Hat, сказав: «Если открыть исходники Windows… у нас не будет достаточно прибыли чтобы заплатить своим сотрудникам, не говоря уже о том, чтобы пригласить людей из сообщества. Я не говорю, что open source это плохо, но с его помощью мы не оплатим счета этой компании, поэтому мы не можем принять данный подход. Мы даем всем, кто здесь работает, бесплатную газировку. Если мы делаем наш продукт свободным, людям придется отказаться от нее – это попросту несовместимо с тем, чем мы здесь занимаемся». LXF
Что вы сказали?
Для компании, которая тратит сотни миллионов долларов на маркетинг, Microsoft преуспела в выставлении себя на посмешище. В 1999 году Эд Мат [Ed Muth], менеджер группы по маркетингу в Microsoft, предположил, что разработчики свободного ПО – Робин Гуды и заявил: “Сложные проекты будущего, в которых будут такие функции, как автоматический перевод сообщений электронной почты, требуют больших команд разработчиков и крупных вложений. Для таких вещей Робин Гуд и его проворная банда из Шервудского леса неприспособлены”.
Через год настроение начало меняться, и появилась нотка страха и угрозы (по крайней мере, для американской публики). В этом году подключился Стив Балмер [Steve Ballmer] со своим перлом: “Нет компании под названием Linux, есть только план развития Linux. [...] И, вы знаете, у него есть черты коммунизма, которые люди очень, очень любят. Это то, что он бесплатен”.
К 2001 году стало ясно, что разработчики свободного ПО вполне способны работать над крупными проектами и была найдена бизнес-модель для его распространения. В это время Microsoft, обеспокоенная, в частности, влиянием свободного ПО на государственные заказы с их требованиями к стоимости и ответственности, развернула атаку против него. В течение месяца руководители Microsoft Стив Балмер [Steve Ballmer], Билл Гейтс [Bill Gates], Крейг Манди [Craig Mundie] и Джим Олчин [Jim Allchin] сделали заявления об опасностях свободного ПО. В июле Балмер заявил: “Linux – это рак, который заражает в смысле интеллектуальной собственности все, чего касается”.
В этом же месяце Билл Гейтс сравнил GPL c «Пэкменом»: “Спросите у людей, понимают ли они GPL, – сказал он. – Они порядком ошеломлены, когда до них пытаются донести ее уничтожающую природу». Гений, не правда ли?
