LXF82:Интервью
|
|
|
И Microsoft запросто может вступить в OSDL? Абсолютно!
Является ли Open Source Development Labs (Лаборатория Разработки Открытого Кода) центром тяжести для Linux? Выходит ли из-под контроля процесс лицензирования открытого ПО? LXF встретился со Стюартом Коэном, руководителем OSDL, для выяснения…
Задача Linux - добраться до самых разнообразных пользователей: от крупных многонациональных корпораций до владельцев домашних компьютеров, а это означает, что десятки непохожих группировок тянут его в разные стороны. Залогом невозможности монопольного захвата некой фирмой ядра Linux является работа создателя ядра, Линуса Торвальдса [Linus Torvalds], в некоммерческой организации, совместно финансируемой многими спонсорами.
Эта организация - The Open Source Development Labs (OSDL): именно в ней трудится Торвальдс и несколько других знаменитых разработчиков, и это - гарантия, что никто из поставщиков дистрибутивов не сможет принудительно направлять развитие Linux в свое русло. OSDL также выступает в роли центра, где обсуждаются стандарты, патентные реформы, лицензирование и другие темы, важные для всех проектов свободного ПО.
Пол Хадсон беседует со Стюартом Коэном [Stuart Cohen], руководителем OSDL с 2003 года, о его взглядах на сотрудничество OSDL с поставщиками дистрибутивов и с сообществом, а также на реформы в сфере предоставления патентов и лицензий…
Linux Format: Думаю, многие могли бы сказать, что OSDL тяготеет к крупным организациям. По-вашему, это справедливо?
Стюарт Коэн (СК): Многие крупные организации действительно являются членами OSDL. И немало крупных фирм-пользователей состоит в наших консультационных советах для потребителей. Мы работаем с крупными правительственными агентствами по всему миру, например, с Министерством Информационной Индустрии в Китае, EЭС в Европе, правительственными агентствами в США.
Да, если угодно, мы работаем с большим бизнесом, но не только с промышленными предприятиями, но и с университетами, и с государственными учреждениями. В деятельности OSDL участвует немало молодых фирм и частных лиц, не только в рабочих группах, но и в консультационных советах - мы их называем LUAC, Консультационные советы пользователей Linux (Linux User Advisory Councils), да еще некоторые частные лица вносят средства в фонд юридической защиты. Хотя прежде всего мы концентрируемся на компьютеризации предприятий, то есть на крупном бизнесе, государственных учреждениях и университетах; я думаю, что по мере достижения успеха в этой сфере Linux будет все больше проникать в средний и малый бизнес. И это тоже будет играть для нас важную роль.
LXF: Но OSDL позиционирует себя как «центр тяжести» для Linux.
СК: Центр тяжести - любопытный термин. Когда я только начал работать, а фактически за пару недель до этого, Стив Балмер [Steve Ballmer, Microsoft] выступил и заявил, что мы никогда не добьемся успеха по причине отсутствия центра тяжести. Мы подхватили его фразу и сделали вроде расхожего лозунга: «Мы станем этим центром тяжести».
На самом деле наша миссия в том, чтобы стать местом, где могут собраться поставщики дистрибутивов, разработчики и пользователи. Это по-настоящему ускоряет темпы внедрения ПО с открытым кодом на корпоративный рынок. Определение «центр тяжести» было просто каламбуром в ответ на заявление Балмера, пытавшегося кольнуть Linux.
LXF: Я как-то говорил с одним из ведущих разработчиков ядра Linux, и тот сказал: «это не центр тяжести для Linux, это черная дыра Linux». Они считают - по крайней мере, между собой - что от крупных промышленных предприятий поступает немало средств, и эти средства исчезают где-то в недрах OSDL, а наружу выходит малая толика. Вы считаете, это правда?
СК: Я думаю, если бы вы спросили Линуса, или Эндрю Мортона [Andrew Morton], или Эндрю Триджелла [Andrew Tridgell], или других разработчиков ядра, которых мы поддерживаем или нанимаем на работу… ведь они приносят немалую пользу, и все это исходит из OSDL, с этой точки зрения.
Группа инженеров, работающих у нас над этими проблемами, довольно мала, и если представить массы людей, вовлеченных в проекты с открытым кодом или в развитие ядра, то выйдет, что только ничтожная их часть работает на нас. Но мы всегда стараемся внести достойный вклад - идет ли речь о должном лидерстве или о вкладе в кодовую базу.
У нас есть люди, занимающиеся поддержкой подсистем [ядра, - прим.ред.], у нас есть разработчики ядра, они работают у нас и играют ключевые роли, и уж для них-то, конечно, мы не черная дыра.
LXF: Итак, у вас есть Линус, Эндрю, Триджелл, а Крис Райт [Chris Wright] тоже работает в OSDL?
СК: Да, и Стив Хеммингер [Steve Hemminger].
LXF: Их число ограничено - человек десять или около того. Так оправдывает ли объем работы, выполняемый OSDL, вкладываемые средства?
СК: Ну что ж, давайте еще раз поговорим о том, что мы делаем с деловой точки зрения и о том, что мы делаем в юридическом аспекте, и что мы делаем в отношении рынка, и в образовательном и промышленном плане, и о нашей деятельности в плане техническом.
LXF: Куда попадает большая часть ваших средств?
СК: Наверное, больше чем куда-либо мы направляем средства в разработку - больше половины нашего бюджета.
LXF: Каков на сегодня ваш годовой бюджет?
СК: Около 10 миллионов долларов.
LXF: Тo есть $5 млн. в год уходит на разработку?
СК: Приблизительно. Они распределяются между разработчиками ядра и нашей испытательной группой, регрессионным тестированием и OSDL Working Set - открытым проектом, размещенным на наш web-сайте, который следит за программами и библиотеками, которые люди запускают поверх ядра. Еще эти средства идут на финансирование рабочих групп, занимающихся телекоммуникационными или настольными системами, или вычислительными центрами. А еще - тратятся на инициативы по сетевым решениям, хранению данных, кластерингу и безопасности. Еще - на содержание оборудования, используемого открытым сообществом для работы над примерно 50-70 проектами, которые постоянно крутятся в нашем информационном центре.
Так что с инженерной точки зрения мы занимаемся очень многим. А еще у нас есть небольшая ИТ-группа, которая не только осуществляет поддержку нашей внутренней деятельности и поддержку проектов, связанных с двумя нашими информационными центрами - один в Токио, один в Бивертоне, но также вносит вклад в большое количество всевозможных проектов с открытым кодом.
LXF: И все-таки около половины приходится на инженерную часть?
СК: Правильно.
LXF: Сколько инженеров вы за последнее время уволили, если, конечно, увольняли?
СК: Пару инженеров, когда мы увольняли несколько человек [летом 2005], чтобы высвободить средства для областей, на которых мы решили концентрировать внимание - глобальная экспансия, IP-деятельность [IP - intellectual property - интеллектуальная собственность, - прим. ред.].
